Дакота приложила палец к его губам.
- Слышишь? - шепнула на случай, если Теодор не успел услышать чьи-то шаги, гулко отозвавшиеся где-то совсем-совсем рядышком, за соседним стеллажом, вестимо, - будет забавно, если мадам Пинс забудет о нас и нам придётся провести здесь ночь.
Честно говоря, изначально Рэвин заявилась в читальный зал в одиночестве: после ужина Нотт отказался следовать за ней просвещаться и пополнять копилку знаний, посему по дороге сюда у неё было время подумать и посушать саму себя. Однако, не прошло и пары минут, как Теодор предпочёл вернуться и составить ей компанию. Никто, в общем-то, не сомневался, что так и произойдёт, однако из-за этого Дакоте пришлось действительно взять в руки какой-то справочник по ненавистной нумерологии, открыть его на странице номер N и делать конспект неизвестно чего.
- Интересно, - тонкими пальцами поймав полу юбки и потянув её чуть вниз, одёргивая, протянула, скользнув быстрым взглядом по сторонам, - здесь по ночам свет с концами гаснет, или остаётся пара ламп?
Кота зевнула, прикрывая рот ладошкой, и отвернулась с короткой усмешкой. О, да, мысль о том, чтобы остаться здесь с Теодором на всю ночь, безусловно, не могла не радовать и отзывалась приятным потягиванием где-то внизу живота.
- Те-е-едди? - нараспев протянула, оставляя на листе пергамента перо, кончик которого мгновенно отпечатался на листе жирной тёмной кляксой, и скользнув пальцами по рубашке слизеринца, опускаясь ниже, к самой границе ватерлинии, и примолкла, будто и сама уже не знает, чего именно хочет. Или знает, просто предпочитает не озвучить. Не разберёшь вот так сразу.

Один за одним гасли огни в лампадах. Одна за другой отключались лампочки. Одно за одним уходили сомнения, увлекая за собой осторожность, опутывая её сетями, чтобы, не дай бог, не вырвалась. И хотелось только одного: медленно запустить холодные руки под его рубашку, понимая, что продаёшь душу.
О, нет, она едва ли простила Теодору ту его выходку, в пустом классе, когда ей вздумалось заполучить зелье удачи. Вернее, ей до сих пор больно было вспоминать того Нотта, который остался там, в том кабинете, и, к большому сожалению девчонки, никогда больше не покажется. Она сама всё испортила. Упустила то, чего так давно ждала. Попросту спугнула. Чёртова идиотка.
Касания горячих губ так легли на кожу, что она покрылась мурашками. Уперевшись ладонью в грудь юноши, будто собираясь оттолкнуть, или же наоборот - предлагая преодолеть очередную преграду, рыжая только чуть подалась назад, поднимаясь со стула и увлекая его за собой, облокачиваясь на стол и смахивая за ненадобностью чернильницу, звонко ударившуюся об пол и наверняка оставившую следы на тонком капроне чулок слизеринки. Выражения лица и не разобрать вовсе, но она закрыла глаза и упоенно улыбалась, словно нашла что-то чрезвычайно драгоценное среди соломы и трухи. И это что-то сейчас упорно заставляло её терять контроль над собой, обвиваясь вокруг, как вьюнок, чьи цветы, как голубые звезды, кружась, поднимаются к небу... но это всё лирика, а по сути Дакота вновь опутывала беспокойного приятеля сладостью, осенью и рыжим водопадом волос.

Вечер субботы. Библиотека, в которой сидят последние два человека, о которых все давным-давно успели позабыть. Все нормальные люди сейчас попрятались по гостиным, наслаждаясь последними часами перед отбоем, но в голове этой парочки, похоже, серого вещества не осталось совсем. В самом деле, нет ни одного обхективного аргумента, почему сейчас они сидят именно здесь, вдыхая пыль, а не нежатся где-нибудь в гостиной перед камином.
Рэвин чувствовала его пальцы. Губы. Дыхание. И оттокнуть его сейчас, потому что ты не написала эссе по Рунам не выйдет - завтра воскресенье. И потому что вас может застукать мадам Пинс - увы, тоже не вариант. И это просто физически невозможно, потому что это он. И он об этом никогда не узнает. А сейчас он заставляет забывать обо всём...
Рука скользит к слизеринскому галстуку, наматывая тот на руку и притягивая Теодора ещё ближе к себе. Пуговицы на белой рубашке наспех расстёгиваются; некоторые летят на пол, неаккуратно оторванные - ждать более нет сил. С едва слышным звуком на пол падает последняя, следом за ней летит рубашка, ни удивление, в этот раз без запонок - давно известный факт, без этих глупых побрякушек раздеваться куда гораздо удобнее. Галстук же остаётся на месте, разве что, оказывается отброшенным за плечо.
- Нотт, чёрт возьми... - пальцы пробираются по плечам к шее, взъерошивают волосы, мягко, но вполне ощутимо опускаются вниз, по спине, насколько это возможно: Кота снова выпускала коготки, в этот раз, однако, если и оставляя, то только приятные ощущения, сопровождаемые дрожью. Признаться честно, Рэвин нередко думала о том, как далеко заведут её подобные встречи с Теодором. Закончатся ли они когда-нибудь, оставив неприятный осадок, или доведут её до счастливого будущего. Однако, вариант с сексом в святая-святых Хогвартса даже ей в голову не приходил.

Нотт, это ж трагедия Т_Т