Резко, пружинисто, совершенно несоответсвующе предыдущему настрою Нотт поднялся с кресла. Если продолжить утопать в этой мягкости бархата еще пару минут, то он совсем потеряет связь с действительностью. В голову лезут мысли, ввергающие во все большой мрак. Опускаться все ниже и ниже, в итоге достигнуть дна души, абсолютно черноты. Или же нет? Может, в там правит другой цвет, и на самом деле он не так безнадежно-мрачен?  Интересная перспектива, не так ли? Надо когда-нибудь проделать этот эксперимент. Увидеть, наконец, как же на него смотрит его же бездна. И как она глубока. Может ли он совершить то, что сейчас для него кажется невозможным? Обычно люди бояться посмотреть вглубь, ведь там ни слишком лицеприятная картина. Он же боялся не этого.  Он боялся самого страха. Отвратительная эмоция. И самая сильная в большинстве человеческих существ.
Кажется, Тео, ты заделался окончательным пессимистом. Он усмехнулся в пустоту и направился к длинному столу. Там обычно кто-нибудь оставлял книжки. Порой он их заимствовал... Вот и сейчас... раз не хочется думать о насущном, то почему бы не окунуться в выдуманный мир? Так же проще, и реальность исчезает. И ты вроде как не бесцельно проводишь время. Его взгляд упал на первый заголовок. Книжка, как книжка, темно-бардовая обложка, средней толщины, вычурный шрифт... Но с чего это тогда глаза Нотта просто готовы были расплавить ее? Он достал палочку, и наплевав на здравомыслие, устроил небольшой костер в гостиной. Возможно, семь лет назад шляпа ошиблась в выборе. Ведь сегодня у него проснулась такая любовь к огню. Только желание уничтожить все на своем пути исчезло, как эта чертова макулатура вновь взбесила его. Какая-то сентиментальная девочка-слизеринка будет долго недоумевать, как это получилось, что вместо ее любимого чтива, лишь выжженное пятно на столе да горстка пепла. А название покойной книги гласило "Вечная любовь. Баллады". Ни больше, ни меньше. Вечная любовь... хах, слепое знамя дураков. Она, как и абсолютное счастье, существует только при одном условии: смерть до того момента, как она покинет сердце. Потому что при жизни ничто не вечно. Разве что идеи, слова и мечты. Вот что убивает человека. Идеи могут пережить создателя, слова ее запечатлят, а потом уже другой человек возведет их в ранг мечты. Не зря в Финикии, когда создали алфавит, кто-то даже сам разрушил собственный город, желая чтобы под его руинами письменность и была похоронена. А теперь мы пожинаем плоды, читая такую дрянь, как та книга. Тео поморщился и пошел в спальню. Достав фолиант по зельям, он вернулся в гостиную и начал искать рецепт ничего иного, как Феликса Фелициса.

Отредактировано Theodore Nott (2011-02-23 16:20:48)